downliveru

• Образец Договора Купли Продажи Гаража
• Исполнение Обязательств Образец Договора Возложения
• Договор Пример

Типовые договора Акты Документы Бланки Формы Кодексы РФ Комментарии к Кодексу РФ Законы РФ Уставы. Типовые договора (договор образец) Обеспечение исполнения обязательств. (указываются реквизиты договора, заключенного между Внизу страницы слева приведен.

Встретился нам недавно очень любопытный казус. Лицо А заняло лицу Б 100 000 рублей сроком на год. В подтверждение договора займа была выдана расписка. Проходит год, займодавец обращается в суд с требованием о взыскании долга в связи с неисполнением обязательства заемщиком. Однако, заемщик возражает, указывая, что вернул долг, когда передавал по 5 000 рублей чуть ли не еженедельно.

Но подтвердить данные платежи он может лишь свидетельскими показаниями- соседями займодавца, которые по счастливому стечению обстоятельств присутствовали при каждой передаче денег. Так вот, проблема в допустимости свидетельских показаний. Займодавец попытался было ссылаться на ГК РФ, однако, понимая, что должник просто уходит из-под ее действия своими аргументами про 5 000 рублей (а в ГК РФ речь идет о 10 000 рублей), меняет тактику и возражает со ссылкой на ГК РФ, в которой якобы содержится исчерпывающий перечень допустимых доказательств надлежащего исполнения.В данном блоге мы затрагиваем вопросы природы исполнения, но главный наш интерес сосредоточен на форме исполнения обязательства.

В литературе можно найти различные мнения по поводу правовой природы исполнения. Что такое исполнение обязательства, исследователи оценивают по-разному: исполнение как фактическое действие, как особый юридический факт, как юридический поступок, как сделка (односторонняя, договор), нечто смешанное («Исполнение договорного обязательства»/ С.В. Наверное, мы не ошибемся, если выскажем подозрение, что большинство юристов считает исполнение сделкой. В этом смысле исполнение должно подчиняться общим нормам о сделках в том числе и о форме сделок. Однако, будет не верным на этом остановиться и не отметить, что есть и другие мнения, заслуживающие внимания. Например, О.А.

Красавчиков считал, что исполнение является не сделкой, а юридическим поступком, т.е. Это правомерное действие, правовой результат которого наступает вне зависимости от направленности воли. Отметим так же позицию М.В. Кротова, который признавая исполнение в качестве сделки, тем не менее считает, что не все нормы ГК РФ должны применяться к исполнению: а именно, правила о форме сделки.Различные позиции по данному вопросу свидетельствуют о том, что присутствует неоднозначность понимания природы исполнения обязательства, которая влечет за собой вполне конкретные правоприменительные последствия. Нас же пока интересует только форма исполнения.Мы признаем, что вопрос о форме исполнения во многом носит вторичный характер по отношению к вопросу об определении правовой природы исполнения. Однако, надо понимать, что если исполнение есть сделка, то правила о форме должны обязательно применяться, но если исполнение не сделка, то из этого еще не следует, что форма исполнения должна быть безразлична. Что такое форма? Если говорить про сделки как действия субъектов гражданского права, то они характеризуются направленностью на определенный правовой результат.

Лица, совершая сделку, выражают свою свободно сформированную волю. В чем выражается эта воля, третьи лица могут узнать по внешнему выражению этой воли, т.е. По волеизъявлению. Объективированное выражение этой воли закрепляется в соответствующей форме сделки. Форма сделки суть способ выражения воли во вне (волеизъявления). Аналогично мы можем сказать и про иные явления не сделочной природы, которые имеют форму. Форма в этом смысле является такой же оболочкой, предназначенной для объективирования содержания этого явления для иных лиц. Теперь немного тонкой и очень спорной материи.Кончено, можно рубануть с плеча и безапелляционно признать, что уплата долга суть сделка.

Однако, ознакомившись с различными теориями исполнения, данный вывод стал далеко не так очевиден, хотя и удобен. Думаем, что не стоит впадать в крайности и оценивать понимание исполнения обязательства через призму главы 9 только с позиций современного состояния гражданского права. Надо если не признать, то хотя бы заподозрить, что когда писали первую часть ГК РФ его составители не имели ввиду существование распорядительных сделок вообще и тем более сделок ремиссионных (правопрекращающих). Вот, например, часто можно читать, что ГК РФ является прямым доказательством сделочной природы исполнения и более того, доказательством концепции разъединения в российском праве. Однако, укажем на ряд неточностей: 1) В указанной норме речь идет об исполнении только договора, а не любой сделки.

И мы даже опустим здесь неточность словоупотребления, а именно, что договор как юридический факт (как, впрочем и сделку) невозможно исполнить. Исполнить можно только обязательство, вытекающее из юридического факта. 2) Изначально данное положение имело ввиду не распорядительные сделки, а особую конструкцию взаимосвязи двух обязательственных сделок: письменной и последующей устной. Речь идет о ситуации, когда предметом исполнения одной сделки (письменного договора), служит совершение другой обязательственной сделки. По мнению М.И. Брагинского первый договор представляет собой не что иное как предварительный договор. Вот и все, что написано в ГК РФ.

Теперь же, когда стало модно повсеместно выделять распорядительные сделки, ГК РФ стала толковаться иначе: как одно из доказательств существования этих распорядительных сделок. Даже если считать, что любое исполнение- это сделка, и тем более сделка распорядительная, возникает самый интересный для нас вопрос: применимы ли к ним правила о форме сделки? С точки зрения формальной логики мы должны ответить утвердительно, ибо что характерно для рода, то должно быть свойственно и виду. Однако, данное утверждение мы должны проверить на практике. Письменная форма сделки означает, что волеизъявление происходит в буквенном выражении на письме. Когда бы речь шла о сделках, в которых форма входит в ее корпус, вопросов не возникает о природе формы.

Без облачения сделки в соответствующую форму сделка недействительна (недействительная или не существует- это вторично). Главное, что ее нет.

А когда бы форма сделки не обязательна и устанавливает иные последствия ее несоблюдения, возникает вопрос, как мы должны понимать форму сделку: как необходимый элемент ее корпуса, пусть не приводящий к недействительности (что странно, конечно) или как внешний по отношению к сделки акт, имеющий лишь доказательственное значение, никак не влияющий на ее существование?! Ответ на этот вопрос надо искать не в учебниках и монографиях ученых мужей, а в жизни, делу обслуживания которого и служит право (как говорит Н.Ю. Те, кто хотят везде и во всем видеть ремиссионные сделки, должны столкнуться, например, с проблемой квалификации исполнения по договору об оказании услуг. Игра на скрипке в филармонии, игра актера в театре, массаж спины в салоне и многое другое иногда пытаются вывести из под определения сделки путем указания на то, что на самом деле сделка совершается в момент покупки самой услуги. Критика таких и подобных объяснений понятна.

Есть и другие случаи исполнения, гораздо более загадочные. Но мы не будем углубляться дальше в эти сложные аргументы, укажем лишь на свое понимание данного вопроса: мы считаем, что сделка во исполнение договора не всегда физически может быть облечена в письменную форму, т.к. Сам характер этих действий по исполнению обязательства не предполагает иное выражение воли кроме как в самих этих действиях (и наоборот, обязательственные сделки, т.е. Сделки-обещания требуют именно внешнего объективирования с помощью символов- устных или письменных). Как следствие укажем, что как минимум применительно к нашему вопросу сама по себе передача денег во исполнение договора займа не может быть выражена в символьной форме. Передача денег как сделка, как исполнение договора займа выражается (волеизъявление) именно в физических действиях направленных на перенос объекта (денег) и права от отчуждателя к приобретателю.

Передача денег (а не денежных средств) всегда осуществляется хочется написать устно, но нет желания прибегать к фикции. Надо понимать, что ГК РФ не аргумент от слова совсем! Во-первых, конклюдентные действия приравниваются к устной форме не всегда, а только тогда, когда сделка могла быть заключена устно. А устно сделки могут заключаться понятно когда: ГК РФ закрепляет остаточный принцип, ГК РФ – определяет круг таких сделок, которые исполняются при самом их совершении, ГК РФ – допускает устную форму сделок во исполнение договора, когда соглашением это допускается.Во-вторых, приравнивать реальной действие к словестной форме- это чистой воды фикция.В-третьих, а как быть во всех иных случаях, когда устная форма не допускается?

Почему при неизменности характера действий по исполнению в одном случае это будет устная форма сделка, а в другом случае нечто непоименованное?В-четвертых, как уже указали выше, мы крайне не уверены в том, что когда писали ГК РФ имели ввиду исполнение обязательств. Если о ГК РФ мы уже написали и тут можно соглашаться или нет, воля каждого. То как быть с ГК РФ совершенно не понятно. Неужели мы серьезно можем думать, что в этой норме имеется в виду что-то еще кроме обязательственной сделки? Как можно иначе понять слова: «.сделки, исполняемые при самом их совершении»? Очевидно же, что речь идет об обязательственной сделке, которая и может быть совершена устно.

Как следствие, п. 2 не применим к исполнению обязательства, остается только п. В итоге мы не считаем разумным приравнивать конклюдентные действия к устной форме сделки. Продолжим. Акт передачи денег может сопровождаться словами о причине передачи, а может и нет, когда бы причина действия и так была бы понятна сторонам. Сказать, что такое исполнение обязательства совершается устно достаточно удобно. И дело тут не в том, что ГК РФ допускает исполнять сделки устно, т.к. Это не совсем так.

ГК РФ допускает это делать 1) когда нет противоречия закону (или некому правовому акту?!) или договору и 2) когда об этом есть специально соглашение сторон, которое может быть выражено в том же договоре. Если об этом нет специального соглашения, то строго формально надо совершать письменную сделку. Но в том то и дело, что проблема исполнения обязательства письменно обусловлена не предписанием ГК РФ, а самой природой вещного договора: выражением воли субъекта будет не письмо, сопровождающее передачу, а сама передача вещи (например, акт приема –передачи не может заменить передачу). А вот слова на письме: «передаю, потому что» и т.п. Играют сопутствующую роль, они поясняют каузу. Но тут нетрудно заметить, что критика письменной формы исполнения точно так же касается и устной формы исполнения, если под устностью понимать строго выражение букв, слов и т.п.

Вслух, ибо зачастую исполнение обязательство ничем не будет сопровождаться, т.е. Но и молчание в нашем случае точно не форма исполнения, тут даже не о чем рассуждать.

В этом смысле надо видеть форму сделки как минимум в трех аспектах: 1) форма сделки входит в корпус сделки и выражает в себе волеизъявление, 2) форма сделки не входит в корпус сделки, но выражает в себе волеизъявление (простой договор -обещание),3) форма сделки суть доказательство совершения сделки и/ или ее условий. Все это выражается одними и те ми же словами «форма сделки», но на самом деле это не корректно с точки зрения определения формы сделки как способа волеизъявления. Как видим, в третьем случае этого не происходит. Но нас не должно это смущать. Например, тот же договор используется в разных значениях: юр факт, документ и такие примеры не единичные.

Главное, понимать разницу в сущности тех явлений, которые мы обозначаем теми или иными терминами.Как следствие, применительно к нашей ситуации нормы ст.ст. 160-163 нам становятся автоматически не интересны, потому что и при отношении к исполнению как к сделке, к которой не должны применяться нормы главы 9 о форме сделке, и при отношении к сделке как некому юридическому факту, который не имеет сделочной природы, мы видим, что исполнение как минимум не всегда (осторожно выскажемся на этот счет) имеет письменную или устную форму. Любопытно, кстати, мнение на этот счет Ю.С. Гамбарова, который делил сделки на формальные и бесформенные, но деление это осуществлялось по иному признаку: обязательность определенного способа волеизъявления. Как мы указали выше, форма выражения содержания во вне далеко не сугубо сделочная характеристика. Другие явления также должны иметь форму, если содержание этого явления должно быть кем-то воспринято. Следовательно, и у исполнения обязательства (даже если это не сделка) тоже есть форма.

Но она непосредственно выражается в самих действиях, имеющих правовое последствие (тут хочется продолжить мысль словами) «вне зависимости от направленности воли», чем выдадим свое отношение к исполнению как к поступку или сделкоподобному действию (над чем стоит еще подумать отдельно). Кстати, обратим внимание, что в ГК РФ говорится, что сторона лишается права ссылаться на свидетельские показания в подтверждение сделки и ее условий. То, что условия есть в обязательственной сделке понятно. Условие- это соглашение о правах и обязанностях. Но представить себе ремиссионную сделку с условиями, заключенными в самой сделке (в действии по передаче, вещи, в игре на фортепьяно на концерте и т.п.) невозможно! Иное- насилие над мозгом и здравым смыслом.Таким образом, сделаем вывод: исполнение обязательства как минимум в нашем случае (передача денег) совершается посредством действия, не имеющего письменную или устную форму.

Дополнительный акт –написание текста на бумаге или словесное выражение намерения сторон, объясняющее суть происходящего, носит лишь доказательственное значение и не относится к форме сделки, как мы определили ее изначально, либо, чтобы не ломать голову и не цепляться к словам, мы можем назвать эти действия (написание или говорение) как форму сделки, но в доказательственном значении, а не в смысле волеизъявления. При этом надо понимать, что эти доказательства могут иметь место, а могут и отсутствовать, что НИКАК не влияет на факт совершения сделки. Например, если друг спрашивает у нас взаймы 100 и мы обсудив условия тут же передаем ему деньги, то распорядительная сделка, запускающая реальный договор займа, осуществляется без слов. Ну, этот пример не совсем удачный из-за того, что заемные отношения возникают из реального договора.

Для чистоты примера можно обратиться к купле. Если два друга договорись о том, что Иван готов продать Степану бутылку коньяка за 100, и Степан тут же достает из кармана эти 100, протягивая их Ивану, а Иван в ответ передает коньяк, то в этих предоставлениях мы четко видим волю на исполнение договора купли даже без всяких слов. Тоже самое произойдет в иных бесчисленных по количеству и разнообразных по ситуациям исполнениях обязательств: например, купили билет на выступление пловцов, сидим на трибуне, пловцы плавают, исполняют обязательство (и не письменно и не устно) и т.п. Исходя из нашей концепции сугубо доказательственного значения слов на письме и слов, высказанных вслух, при совершении распорядительной сделки мы должны признать, что данные сделки: например, передача денег и передача коньяка суть никакой не имели формы (либо, чтобы не вступать в конфронтацию со всеми скажем, что если и видеть тут форму сделки, то скорее подходит молчание, но опять таки, так говорить не корректно, т.к. Форма сделки суть способ выражения воли, а в нашем случае воля выражалась не в молчании (так думать просто не серьезно!), а в самом предоставлении, двусмысленности значения которого не возникает в принципе).

В этом смысле приведем слова Д.И. Мейера, который указал, что «между обязательными формами сделок первое место занимает форма письменная. В тех случаях, когда она обязательна, сделка действительно совершается письменно – в письме она вся заключается, сделка сливается с письменной формой, или, как говорится, письмо составляет корпус сделки, так что вне письменного акта она не существует. Независимо от определения законодательства, и сами граждане нередко добровольно облекают сделку в письменную форму.

Но когда она необязательна, она имеет значение только свидетельства: тогда она только след сделки, совершенной независимо от письма». Таким образом вместо нашего трехчленного деления понятия формы сделки, Д.М. Мейер выделяет только два: либо это элемент сделки, либо просто доказательство. След с факта- это доказательство.Теперь перейдем к интересному вопросу о соотношении ГК РФ и ГК РФ и толкованию этой последней.По нашему мнению они никак не конкурируют. ГК РФ касается сделок, у которых форма сделки входит в ее корпус и сделок, форма которых не входит в корпус сделки, но для которых письменная форма обязательна (в нашей классификации это п. 2), который распадается на два подвида: 2а) сделки, которые несут в себе волеизъявление, но форма не обязательна и 2б)сделки, которые несут в себе волеизъявление, но форма обязательна).

ГК РФ касается именно 2б) вида. Как мы уже показали выше, требования о форме сделки и последствия ее несоблюдения касаются обязательственных сделок. А вот ГК РФ, касается именно ремиссионных сделок (пусть сделок). ГК РФ посвящена одному из способов прекращения обязательства- надлежащему исполнению.

ГК РФ вводит особые кредиторские обязанности: 1) выдать расписку в получении исполнения, а если был выдан долговой документ, то расписка + долговой документ, либо указать в расписке, на невозможность возврата. 2) вместо расписки в получении исполнения можно указать в возвращаемом долговом документе, что исполнение состоялось.При этом вводится опровержимая презумпция, что нахождение долгового документа у должника свидетельствует о прекращении обязательства. Так же устанавливается последствие не выполнения кредитором своей кредиторской обязанности- право должника приостановить исполнение. Таким образом мы видим, что строго говоря, в ГК РФ речь идет только о кредиторской обязанности и последствиях ее не выполнения, а также о перераспределении бремени доказывания через появление особой презумпции. Из этого следует, что данная норма не устанавливает особое правило о допустимости только двух видов доказательств, которыми можно подтверждать исполнения обязательства. Более того, долговой документ существует только в заемных отношениях, а что касается расписки, то со всей очевидностью скажем, что как правило, исполнение обязательства подтверждается совсем иными доказательствами, которые никак нельзя назвать распиской: накладные, акты сдачи-приемки, выписки по счету и т.п.

А раз ГК РФ не решает вопрос о допустимости доказательств исполнения обязательства, то доказывать (как и опровергать презумпцию, установленную в ГК РФ) вроде как можно любыми доказательствами. Такое же мнение мы нашли в работе М.И.

Брагинского и В.В. Витрянского «Договорное право.

Образец Договора Купли Продажи Гаража

Книга первая: Общие положения»:«В данном случае речь идет не об обязательной форме, а лишь об обязанности кредитора и корреспондирующем ей праве должника. А распоряжение правом зависит от того, кто им обладает. По указанной причине, на наш взгляд, если сторона - должник не воспользуется своим правом, это не лишает ее возможности использовать любые доказательства. Соответственно закрепленный в ст.

54 Гражданско- процессуального (сейчас это ГПК РФ – Р.Л.), как и в Арбитражного процессуального кодекса (сейчас это АПК РФ- Р.Л.), принцип 'допустимость доказательств' здесь не должен действовать и, следовательно, в подтверждение исполнения договора (обязательства) сторона (должник) может представлять любые доказательства». А вот здесь стоит порассуждать, а для чего нужно право должника задержать исполнение?

И конечно же легче всего сказать, что право достаточно его защищает (просрочка кредитора, депозит нотариуса), чтобы давать еще больше- возможность доказывать исполнение, совершенное вопреки имеющимся способам защиты, любыми средствами доказывания. Однако, мы не уверены, что все так однозначно. Это в нашем примере объектом обязательства были деньги.

Но нам ничего не стоит смоделировать пример, когда бы объектом обязательства были бы вещи, которые своим нахождением на складе заемщика (или продавца, как в примерах, которые мы подробно излагали в другом блоге) каждый день образуют серьезные убытки на стороне должника. В этом случае рассказы про хранение с отнесением расходов на кредитора никак не помогают фактически, так же не помогают полулегальные схемы продажи товара с выплатой кредитору (в депозит нотариуса) вырученной суммы. В одном случае суд защитит вас- ибо нельзя покушаться на добросовестность, а в другом случае (когда будет плохое настроение) накажет.

В этом смысле есть резон исполнить кредитору абы как, но с получением возможности потом доказывать факт исполнения любыми доступными способами. Но когда бы дело касалось только денег, возможность исполнить обязательство вопреки возможности приостановить исполнение (получив при этом много экономических бонусов), либо на крайний случай, вопреки возможности освободиться от обязательства суррогатом исполнения ( ГК РФ), когда бы для этого был экономический смысл (сбросить обеспечения) вызывает у нас резкое отторжение. Рациональный участник оборота так не поступает.

Воспользовавшись терминологией А.Г. Карапетова, автора замечательной работы, посвященной экономическому анализу права, укажем, что поведение должника не способствует улучшению по Парето. Потому что выплачивая долг без письменных доказательств должник создает себе неконтролируемые риски убытков (т.е. Если потом не докажет исполнение, то заплатит два раза), в то время как если он воздержится от платежа (используя деньги по своему усмотрению, пока кредитор не одумается), он однозначно не ухудшает свое положение, как впрочем и положение кредитора, который, действуя рационально, счел такое поведение в качестве обоснованного для себя, значит, он видел в этом некий рациональный смысл. Если бы такое поведение (отказ выдать расписку) ухудшало бы положение кредитора, он так не поступил бы. С точки зрения рыночной модели экономической деятельности нет ухудшений положения ни на стороне должника (и даже, наоборот, есть выгода), ни на стороне кредитора.

Значит, именно таким поведением (задерживая исполнение) достигается улучшение по Парето. Кстати, ГК РФ дополняет ГК РФ, вводя специально правило. Безденежность договора займа суть опровержение существования сделки.

Вообще, доказывать отрицательный факт достаточно загадочно. Однако, заемщик доказывает факт неполучения денег не напрямую, а опосредованно: доказывая иные факты, свидетельствующие об отсутствии займа: факт обмана, насилия и т.п. Аналогичная логика должна иметь место в случае, когда согласно ГК РФ факт нахождения долгового документа у должника презюмирует исполнение обязательства. Логика простая: если долговой документ у должника, то значит, кредитор сам его передал.

Исполнение Обязательств Образец Договора Возложения

А если долговой документ попал к должнику противоправным способом, то право не должно давать ему защиту, ограничивая кредитора в средствах доказывания неисполнения долга только письменными доказательствами. Таким образом, de lege lata мы не видим причин, почему исполнение должником своего обязательства не может подтверждаться, например, свидетельскими показаниями, потому что ГК РФ не содержит правил о допустимости доказательств исполнения обязательств. Однако, чувствуем, что de lege ferenda такой однообразный подход, допускающий разные средства доказывания любых исполнений, суть не верный подход. Конечно, отчасти вопрос, наверное, решается в плоскости процессуального права: оценка достоверности доказательств ( ГПК РФ). В этом смысле вещественное доказательство выигрывает перед личным доказательством, поскольку человеку верить нельзя.

Вообще, странно доверять людям, которые всегда лгут и за это нет никакой ответственности. В этом смысле мы не видим способа опровергнуть утверждение кредитора с долговым документом на руках о том, что исполнение не было, свидетельскими показаниями на стороне должника, за исключением случая, когда бы исполнение было, однако долговой документ остался на руках у кредитора противоправным способом по причине того, что право не должно поощрять недобросовестность (а правила о недопустимости доказательств, преобладающая доказательственная сила вещественных доказательств над личными- это все бонусы того, кого они касаются, в нашем случае кредитора).

Итог: мы считаем, что в приведенном казусе нельзя допускать свидетельские показания, несмотря на то, что формального запрета нет. Поведение должника вряд ли можно признать добросовестным. Наверное, отчасти повторю, сказанное автором 1. Глава 9 писалась исключительно под сделки обязательственные (п. 158 ГК имеет в виду, как представляется, рамочные договоры).

Исполнение само по себе не является сделкой. Исполнение вызывает правопрекращающий эффект ex lege (а не ex voluntate) в силу одного лишь получения удовлетворения из имущества или 'трудовой силы' должника - (iurus vinculum спадают сами согласно ст. Исполнительное действие может состоять в совершении сделки.

Например, договор о переносе права собственности может быть совершен с solvendi causa; воленастроения сторон устремлены к вещному эффекту переноса. Вместе с этим стороны не заключают какого либо-договора о прекращении обязательства (ремиссионной сделки). Однако исполнение сопровождается оговоркой о том, в пользу какого из обязательств совершается задолежнное предоставление. Природа этой оговорки, как видится, не является сделочной, а больше напоминает сделкоподобное действие (это имеет значение при множестве однородных обязательств и при исполнении третьим лицом). ИМХО нельзя не согласиться с тем, что обнаружение волеизъявления может совершаться различно: простым волением или квалифицированным (особо распознаваемым) - через особый обряд, через письменную форму, передачу вещи и др. Передача вещи, обнаружение воли на письме - это та 'оболочка', которая необходима для волеизъявления по воззрениям правопорядка; без нее воля 'распадается' в глазах законодателя, для правопорядка ее просто не существует.

Поэтому римское четырехчленное деление весьма поучительно. Поэтому, на мой вкус, догматически правильнее вести речь не о 'форме исполнения'; но о допустимых доказательствах исполнения. Очень интересная статья (очень актуальная).

Интересно, как следует тогда поступить в случае, когда два лица заключают договор в простой письменной форме (например, договор подряда), когда простая письменная форма является обязательной (между ЮЛ и ФЛ). Никаких особых условий в догворе нет.

Договор Пример

Заказчик передает деньги и не получает расписку. Можно ли здесь заслушивать показания свидетелей или действует 162?

Встречала в судебном решении апелляционной инстанции такую формулировку. В соответствии с п.

161 ГК РФ соблюдение простой письменной формы не требуется для сделок, которые в соответствие со статьей 159 настоящего Кодекса могут быть совершены устно. Пунктом 3 статьи 159 ГК РФ сделки во исполнение договора, заключенного в письменной форме, могут по соглашению сторон совершаться устно, если это не противоречит закону, иным правовым актам и договору. Сделками во исполнение письменного договора, о которых говорится в названном пункте, являются преимущественно действия сторон по исполнению заключенного договора и возникших из него обязательств. В нашем случае такой сделкой является передача денежных средств по договору подряда. По смыслу указанного правила не требуется специального письменного соглашения сторон о допустимости устной формы названных сделок: сам факт их устного совершения должен считаться достаточным подтверждением того, что стороны на это согласились. Как законом (статьи 711,746 ГК РФ), так и условиями договора (пункт 3.2) сторонами не была установлена обязательная письменная форма действий по внесению оплаты заказчиком. Интересно услышать ваше мнение в такой ситуации, когда договор есть.

Я всегда думала, что 162 ГК применяется при отсутсвии письменного договора, а не к сделке по исполнению. Добрый день) Попробую быстро ответить. 'Интересно, как следует тогда поступить в случае, когда два лица заключают договор в простой письменной форме (например, договор подряда), когда простая письменная форма является обязательной (между ЮЛ и ФЛ). Никаких особых условий в догворе нет. Заказчик передает деньги и не получает расписку.

Можно ли здесь заслушивать показания свидетелей или действует 162?' - Я сильно подозреваю, что ст. 162 ГК РФ об обязательственных сделках. 159 ГК РФ я уже высказал мнение. Соглашусь с Радиславом Репиным, я встречал и такое объяснение данной нормы (рамочный договор). Инструкция для чайников linux.doc. 'сам факт их устного совершения должен считаться достаточным подтверждением того, что стороны на это согласились'.

Так с ходу. Тогда теряется смысл нормы. 'Как законом (статьи 711,746 ГК РФ), так и условиями договора (пункт 3.2) сторонами не была установлена обязательная письменная форма действий по внесению оплаты заказчиком'.

В том то и дело, что для исполнения (не буду писать всегда, ибо не проверял специально, а за слова надо отвечать), как правило, не видно никакой формы (в смысле письменной или устной). 'Интересно услышать ваше мнение в такой ситуации, когда договор есть.

Я всегда думала, что 162 ГК применяется при отсутсвии письменного договора, а не к сделке по исполнению'. В моем игровом примере он тоже есть. Однако не снимает вопрос о допустимости доказательств. Цена вопроса всегда в этом: было надлежащее исполнение или нет. С аргументом о сфере применения ст. 162 ГК РФ теперь (после написания блога) соглашусь, но это не так очевидно. Просто если Вы отказываете исполнению в статусе 'сделки' или если это сделка, но на нее не распространяются нормы о форме сделки, то мы автоматом попадаем в 'серую зону', как сказал бы, наверное, А.А.

Если общих правил о допустимости доказательств исполнения обязательства нет, тогда что делать? Об этом и был блог. Здравствуйте, возникла следующая мысль по этому поводу (возможно, мои логические рассуждения неверны и меня поправят): 1. Допустим, что исполнение обязательства это сделка и к нему предъявляются все требования, предусмотренные главой 9 ГК. Должник утверждает, что передавал по 5000 ежемесячно, письменного договора займа или других документов, подтверждающих такую периодичность и размер платежей, у него нет, расписку согласно ст 408, подтверждающую исполнение обязательства, не брал, таким образом, требование о письменной форме сделки-исполнения не соблюдено. В суде он ссылается на свидетельские показания, тк согласно ст 161 сделки -исполнения по 5000 рублей не требуют обязательной письменной формы, и ст 162 на них не распространяется. Однако 5000 рублей - это условие сделки, которое нужно доказать, а как доказать, если есть только свидетели, и ст 162 прямо запрещает ссылаться на них.

Таким образом, либо исполнение таки не сделка, либо в случае, когда исполнение подтверждается только свидетелями, размер суммы не доказать, и что тогда презюмируется: что у нас больше 10 000 или меньше? Если первое, то никак не защитить должника, если второе - зачем тогда правила ст 162, любой будет утверждать, что было меньше 10 000 и приведет любых свидетелей. Анна, добрый вечер. Мне, конечно, сейчас очень неудобно решать вопрос с позиции, которую я опровергал. Но если попробовать притвориться, то должно получится чуть проще, чем написано у Вас. Если исполнение точно сделка, и все правила гл.

9 ГК РФ применяются, тогда исполнение по 5 тыс не требует письменной формы. Потом приводите каких хотите свидетелей. 408 ГК РФ ни слова про форму исполнения. Там только про кредиторские обязанности и перераспределение бремени доказывания. Расписки, долговые документы - это все не форма сделки. Это доказательства платежа / не платежа. В данном казусе 5000 рублей - это не условие сделки.

Про 5000 рублей я уже не стал писать, т.к. В этом случае надо было доводить казус до логического завершения и указать, что было написано в договоре займа: погасить до такого-то числа единовременно. На самом деле у нас в полный рост встает проблема исполнения по частям. Тут есть над чем поразмыслить.

Но я бы не стал так с ходу думать, что кредитору всегда безразлично как ему погашается долг: сразу или по частям (п. 17 Пленума 54). Так что, возвращаясь к Вашему замечанию, доказывать условия должнику не надо. Ему нужно доказать факты платежей по 5000 рублей на общую сумму 100 000 рублей, что он и собрался делать посредством свидетелей. Добрый вечер, в связи с вышесказанным я хотел бы задать вопросы, если не ошибаюсь в квалификации: 1.следует ли из абз.2 п.2 ст.408 ГК РФ обратная презумпция - если расписка находится у кредитора, то презюмируется обратное - что должник не исполнил свой долг, пока он не доказал иное. И при этом, если исходить из того, что исполнение обязательства по возврату долга частями - это не сделка, а юридический поступок, какой-либо иной юридический факт, то в этом случае правила об устной форме сделки не применимы, значит его невозможно опровергнуть свидетельскими показаниями, т.к.

Будет установлена обратная презумпция, которая должна быть опровергнута только письменными доказательствами? Каково значение абз.3 п.2 ст.408 ГК РФ и сможет ли должник доказать факт невозвращения долговой расписки свидетельскими показаниями?

По поводу первого - именно в этом и состоит аргумент кредитора, который переворачивает презумпцию: раз расписка у кредитора, долг не возвращен. Я думаю, здесь идет речь не о 'повороте' презумпции, а о существующей презумпции виновности неисправного должника. Однако сам по себе вопрос обратной презумпции интересный. Кто-нибудь находил теоретическое обоснование?

В новейшей практике ВС (обзор 1 за 2016 год) суд даже не задумывался и никак не обосновывал такой подход, а спокойно применил обратную презумпцию по п 2 ст 408. Можно ознакомиться с Обзором в консультанте. Добрый вечер, Петр) 1. Посмотрите на ст. 408 ГК РФ шире) Норма этой статьи не про заемные отношения, а про исполнение вообще.

Так что в любых других (кроме договора займа) случаях у кредитора не будет на руках никакой расписки. А что касается договора займа, то да, для того расписка и нужна. Она должна носить сугубо доказательственное значение. Презумпция не то, чтобы обратная. Я бы так не сказал.

Просто презумпция, что долг не исполнен. 'то в этом случае правила об устной форме сделки не применимы' - Это Вы почему так решили?! ) Почему написали только про устную, а не про письменную в том числе? Считаю, что у исполнения нет формы в смысле выражения воли во вне. Но из этого факта никак не следует, что такие правопрекращающие действия не могу доказываться) Чем доказываться должны и от чего это зависит использования того или иного вида доказательства, я описал подробно в блоге. Значение огромное.

Это один из случаев просрочки кредитора. Про то, чем доказывать, не знаю. Я тут помоделировал в голове разное. Это же вы процессуалисты)) Но получается дикая ситуация: я хотел было написать, что в ответ на противоправное поведение кредитора нужно дать должнику возможность доказывать чем угодно, однако, потом понял, что откуда суд знает, имело ли место само предложение об уплате и последовал ли затем отказ в выдаче расписки?!

Чтобы допустить свидетельские показания по делу о не возврате 3 млн рублей надо знать, что была противоправность на стороне кредитора. А узнать об этой противоправности мы можем только доказав факт попытки передачи денег и отказа выдачи расписки этими самыми свидетельскими показаниями (когда нет иных). Получается замкнутый круг. При этом кредитор совсем не обязательно должен быть нарушителем кредиторской обязанности. Да и бежать в суд сразу после нарушения он так же не обязан и такое пассивное поведение нельзя поставить ему в укор.

Могут быть 25 тыс причин, почему он сразу не обратился с иском, а через 2,5 года, например. И вот он ждет, потом идет в суд, а ему возражают: мол, я же тебе предлагал, а ты отказался! Ты в просрочке и у меня есть доказательства: свидетели))) твои соседи!!! В итоге у кредитора нет процентов и нет неустойки. Я думаю, что тут надо решать вопрос иначе: нужно отказывать в допуске свидетелей по причине охраны интересов верителя. Он экономически более слабая сторона.

У него только право требования, а само материальное благо у должника. У нас, как не трудно заметить, многие риски лежат именно на должнике: например, риск уплаты надлежащему кредитору или расходы на исполнение. С этой точки зрения можно продолжить логику и сказать, что именно должник должен позаботиться о надлежащих способах доказывания отказа кредитора выдать расписку. Но вот как это сделать технически я не знаю. Потому что пример можно продолжить и довести до абсурда: теперь наш кредитор негодяй. Должник знает, что тот не честный и заблаговременно посылает ему письмо с предложением вернуть долг. Кредитор даже письменно соглашается, говорит, 'приходи, всегда рад!

В 8 вечера у меня на кухне! ' В итоге тот приходит. Кредитор не дает расписку.

Должник, соответственно, тоже денег не передает и уходит ни с чем. И вот эти качели (кредитор-негодяй или должник-негодяй) можно продолжать до бесконечности. Я не знаю, как доказывать отказ кредитора от выдачи расписки, кроме как решиться на некую схему: или защищаем кредитора и тогда отказываем должнику ссылаться на свидетельские показания (но при этом поощряем возможную недобросовестность кредитора, когда тот будет отказывать от выдачи расписки) или защищаем должника и разрешаем ему ссылаться на свидетельские показания (но тогда поощряем возможную недобросовестность должника, когда бы на самом деле он ничего кредитору не предлагал). В общем, процесс - дело тонкое. Еще есть многострадальное дело Кировского завода, где ВАС также перераспределил бремя доказывания (это одно из значений вводимых законом презумпций): Попытка перераспределить бремя доказывания была предпринята в Постановлении Президиума ВАС РФ от № 12505/11 по делу № А5 (далее – Постановление № 12505/11).

В нем содержатся рекомендации по распределению бремени доказывания обстоятельств, свидетельствующих о правомерности или противоправности действий генерального директора ОАО «Кировский завод» по последовательному переводу имущества в собственность дочернего общества последнего, руководителем которого он также являлся, по завышенной цене. Суды трех инстанций последовательно отказали в удовлетворении требований о привлечении руководителя к ответственности по мотиву недоказанности неразумности и недобросовестности его действий. Президиум ВАС РФ, рассматривая данное дело в порядке надзора, указал на то, что суды, разрешая вопрос о взаимосвязанности сделок по уступке прав на доли, неправильно распределили бремя доказывания. Высшая судебная инстанция посчитала, что истец привел убедительные доказательства взаимосвязанности данных сделок, что влечет переход бремени доказывания обратно к ответчику. По мнению Президиума ВАС РФ, суды возложили на истца негативные последствия несовершения ответчиком процессуальных действий по предоставлению доказательств.

Таким образом, суд говорит не об изначальной презумпции недобросовестности и неразумности действий руководителя ввиду наступления у завода убытков, а о «развороте» презумпции в пользу акционера в результате доказанности им обстоятельств, свидетельствующих о конкретном факте. Далее суд приходит к выводу о неприменимости общей презумпции добросовестности к руководителю завода, поскольку сделки по уступке долей были совершены в условиях не раскрытого им потенциального конфликта интересов. В Постановлении № 12505/11 содержится существенный инструмент блокирования презумпции добросовестности и разумности, даже если она является общей. Президиум ВАС РФ, по сути, указывает на то, что, несмотря на существование распространяемой на всех презумпции, ее можно не применять. Таким образом, он закладывает механизм распределения бремени доказывания, который хотя и не вступает в противоречие с общей презумпцией добросовестности, однако и не учитывает ее, что несет в себе определенные риски.

Из собственной практики в ФАС СЗО по схожему корпоративному спору - суд таки требовал доказать факт причинения обществу убытков, хоть истец активно тряс постановлением, что достаточно доказанных обстоятельств, позволяющих предположить поведение руководителя, не соответствующее интересам общества. Но возможно мне просто повезло с судьей. Еще одно соображение: презумпции бывают юридические и фактические. Можно сказать, что закрепленная в законе - это юридическая, а обратная ей это уже фактическая из данных обстоятельств дела. Но это заметки на полях).